что жить в их стране дорого, но едва ли вам придется услышать от них жалобы на дороговизну телевещания или католических обрядов. За святое итальянцы готовы платить без возражений.
Современное итальянское общество – это закостенелые католики и такие же закостенелые атеисты. Причем, и те, и другие не особенно сведущи в религии. (Только не вздумайте сказать об этом итальянцу, особенно южанину, если вам дорога дружба с ним).
У большинства посетительниц воскресной мессы в сумочках лежат противозачаточные таблетки. А в кошельках посетителей покоятся кредитные и банковские карты, явное противоречие пункту в Библии о ростовщичестве.
Цитируя вам отрывок из одной части Библии, скорее всего, единственный, любовно хранящийся в памяти, итальянцы понятия не имеют, что написано в другой части их священного писания.
Для большинства местных жителей религия – это традиции, а не законы, которые необходимо свято чтить и соблюдать. Они с радостью празднуют Рождество и Пасху, распевают песни во время мессы, восклицают: «Господи Иисусе!», венчаются, и украшают дом иконами. В то же время, отдать своих родителей, которых, согласно Библии, следует почитать, любить, и уважать, в дом престарелых – в порядке вещей, сделать аборт, развестись, предаться чревоугодию на очередном празднике, – это, пожалуйста. При этом нарушающий половину библейских заповедей будет вести себя, как религиозный фанатик, стоит только вам заговорить с ним о религии.
Именно поэтому в Италии много атеистов и книг, откровенно смеющихся над слепой людской верой. Католичество отвергается из-за того, что его приверженцы противоречат сами себе, папа Римский дает право врачам не делать аборт в свободной Италии, где геи заключают браки, а марихуаной пахнут вечерние улицы.
И не атеисты, и не истовые католики (других тут просто не существует) практически не принимают другие веры, даже не удосуживаясь узнать их основу. Они уверены в своей правоте и не перестают жалеть друг друга. Особенно это примечательно в горячих отношениях межу северянами и южанами.
Сегодня я смотрела фотографии с венчания одной из своих новоиспеченных знакомых. На ее торжестве, помимо разодетых дам, присутствовали разодетые собачки, гитара, на которой она, наряженная в белоснежное платье-футляр, тут же, в соборе, играла… У соборов устраиваются рок-концерты, по телевизору показывают ток-шоу, в котором ведущий, вооруженный скрытой камерой, следит за монахинями, ведущими отнюдь не образ жизни невест Христа, работников церкви то и дело обвиняют в педофилии… Такой уж, видно, итальянский народ, предпочитающий мыслить контрастно, думать контрастно, и любить что-то также контрастно…
From Italy with love
Меня печалит твой добровольный отказ от друзей. Во-первых, ты лишаешь общество уникальной возможности обмениваться с тобой информацией, а во-вторых, ты и себя лишаешь такой возможности…
Только недавно я сетовала на итальянок, запирающихся в своих гнездышках, как ты и несколько еще знакомых девочек на вопрос: «С кем общаешься?» «С кем видишься?» ответили одинаково: «Да ни с кем особенно. Мой круг общения сводится к общению в семье.
Это прекрасно – иметь теплые отношения с теми, в ком течет та же кровь, что и в твоих жилах. Но семью ты хорошо знаешь, ваша жизнь протекает примерно в одном и том же направлении, управляемая одним и тем же ветром… Тогда как друзья и знакомые могут иметь совершенно противоположные направления. Что дает интересную возможность знать и представлять, как живется по-другому, учиться на чужих ошибках, и делать себе заметки в чужих историях успеха.
В конце концов, даже добавить новых вкусовых нот в семейную кулинарную книгу, получить честный ответ на вопрос: «А не поправилась ли я?», расширить круг знакомств, приобрести полезные контакты, будь то возможность покупать вещи в магазине со скидкой или устроиться на работу мечты, и вдохновиться чужими покорениями заоблачных вершин, помогут именно те, кого мы именуем «четвертинками» или «восьмеринками».
Я бы никогда не заговорила, наверное, нормально по-итальянски, если бы не беседы с разговорчивой Элеонорой, владелицей кондитерской, расположенной недалеко от моего дома. Кстати, именно она же научила меня готовить безупречный яблочный пирог и домашние конфеты. Моя соседка Елена подсказала мне, где расположены аутлеты с низкими ценами, и показала, как делать лазанью. Знакомая Эльза посоветовала несколько интересных книг. Лучана подсказала, что гладить одежду легче, если вывесить ее утром на балкон, так как именно утром повышена влажность воздуха, разглаживающая «морщинки» на тканях. А муж Бенедетты продал мотоцикл моему принцу по очень низкой цене.
Как только в моей жизни начали появляться новые знакомые, она стала гораздо ярче, насыщеннее, и счастливее. Я перестала ворчать на принца и придираться к нему. Мне кажется, все-таки для нас, прекрасных представительниц мира сего, очень важно иметь отдушину в виде таких же прекрасных экземпляров человечества. И я все-таки надеюсь, что скоро ты мне станешь с упоением рассказывать о своих радужных днях, проведенных в компании с родственной душой.
From Italy with love
Если бы тебе предложили изобразить на листе бумаги счастье, как бы оно выглядело?..
Я бы нарисовала большую стеклянную банку, у самой крышки которой изобразила бы облака. Белые, пушистые, как пенка на кофе, нежно-малиновые, как во время заката, и нежно-мандариновые, как во время восхода. Дно банки было бы устлано травой, на которой бы росли розы, лилии, и много крупной земляники.
Сквозь облака можно было бы различить очертания заснеженных гор, у подножия которых расположились бы булочная, кондитерская, маленькое ателье, и мастерская. В ателье бы шили длинные мягкие юбки, кружевное белье, и изготавливали бы кашемировые свитера. А в мастерской делали бы посуду, блокноты, различные коробочки для хранения всего на свете, бусики, сережечки, и все то прекрасное, и радующее глаз и сердце, что только можно изготовить вручную.
Также в банке я бы нарисовала книжный шкаф, в котором была бы отдельная витрина для особенных подарочных изданий, украшенных бантами, тесьмой, вышивкой. Белокурых девочек и темноволосых мальчиков – мою самую верную и надежную гарантию беззаботной, деятельной, и веселой старости. Они бы играли под ветками персиковых, вишневых, и яблочных деревьев…
Не позабыть бы нарисовать волшебные итальянские мокасины из тонкой, но прочной кожи и арабские тапочки, обтянутые шелковой тканью, и украшенные жемчугом. Чистое озеро с лебедями и лодкой. Белую лошадь и маленькую карету с принцем, выглядывающим из круглого окошечка.
Говорят, что счастье не купить… Согласна. Но вряд ли кто-то будет утверждать, что его не почувствовать от купленных вещей. Если бы это было так, мы бы уже давно перестали ходить по магазинам. Но мы продолжаем. В поисках того самого щекочущего и опьяняющего чувства радости, гармонии, и блаженства, с которым не хочется никогда расставаться.
Материально выраженная картинка моего счастья, думаю, тебе понятна. Из нематериального я бы добавила кляксу насыщенного зеленого, означающую здоровье, желтую подковку, символ удачи, красное сердце, неумирающую любовь, и отпечаток твоей ладошки – нашу крылатую, верную, и незаменимую дружбу…
From Italy with love
Как же все-таки сложно и утомительно любить мужчину!.. Кто бы что ни говорил о взаимной любви, все равно получается так, что один из пары любит другого больше. В разы. А если вдруг это престранное любовное «равновесие» нарушается, пара распадается, так как когда-то больше любящий начинает ворчать и недоумевать, почему он дарил столько тепла и внимания своей половинке… А половинка, привыкшая к более обходительному отношению, разумеется, также остается недовольна. Ссоры, недовольства друг другом, и непонимание множатся, превращаясь, в конце концов, в ураган, после которого не остается ни «нас», ни «мы», ни «навсегда».
Ну, почему же у меня не получается играть гораздо более вакантную роль любимой?! Почему меня бесят глаза, наполненные щенячьей преданностью и восторгом? Глаза, в которых отражаюсь только я, где бы я ни находилась…
И ладно бы, если бы моя привычная роль влюбленной не менялась. Ладно бы, если б всегда мой божественный принц виделся мне сквозь розовые стекла очков, но нет же… Моя ослепленность начала проходить, и принц начал видеться мне уже не таким дорогим и неповторимым представителем сильных мира сего, каким виделся ранее.
Особенно раздражает его восточная расслабленность. Если я стараюсь по максимуму использовать каждую свободную минутку, он может все свое свободное время посвятить чтению новостей на фейсбуке, провалявшись на диване. Так как у меня теперь много свободного времени, я делаю
